О доме

Когда я была первый год в Израиле, я очень хотела домой. Стоило закрыть глаза, и я начинала видеть вобоины на мостовой, некрашенные стены, ощущать под руками холодные немного замшелые (я до сих пор не знаю как называется та фигня которая росла на камнях - то ли жиденький мох, то ли кучерявая плесень) крошашиеся (а как же ракушечник ведь) камни из которых был сложены заборчики во дворах, кору каштанов на бульваре... Вобщем все мелочи, на которые я 21 год не обращала никакого внимания.
Потом в Израиль приехали мама с бабушкой и я перестала тосковать. Мой дом со мной -как у улитки.
И вдруг, вчера ночью, я опять это все увидела. Я увидела небольшую улицу на Молдованке, по которой можно было идти от меня до Копейки. На ней были какие-то "лабазы" (в Одессе было дикое количество каких-то частных развалюх практицески в центре) и какие-то куски железного забора с облупившейся белой краской.
Потом очень чётко вспомнился Женькин подъезд (тот который "парадное", хотя в его варианте слово не соответсвует) - лестница со слишком высокими ступеньками - мне было неудобно перескакивать через 2, выбитое стекло в окне состоящем из маленьких квадратиков на втором этаже. Показалось, что я стою перед его дверью, уже позвонила и, ожидая пока меня впустят, запихиваю в сумку наушники от плейера.
А потом вспомнила свою парадную (та которая "подъезд"). Разбитый фонарь крыши. Всегда разбитый. Огромную змеевидную трещину, в которую вбит камешек с датой "1988" - до сих пор не знаю зачем его туда вбивали. Почему то зима и дверь в парадную закрыта, а перед ней лужа и остатки снега. И полусумрак - лампочки не горели как всегда...
Не знаю к чему все вспомнилось...
Я вряд ли туда вернусь. Даже если приеду в Одессу (что пока не выполнимо) я не смогу подойти к тому дому. Один мой хороший друг недавно сказал: "проезжая мимо твоего дома периодически хочется завернуть во двор... грустно...".

О доме

Когда я была первый год в Израиле, я очень хотела домой. Стоило закрыть глаза, и я начинала видеть вобоины на мостовой, некрашенные стены, ощущать под руками холодные немного замшелые (я до сих пор не знаю как называется та фигня которая росла на камнях - то ли жиденький мох, то ли кучерявая плесень) крошашиеся (а как же ракушечник ведь) камни из которых был сложены заборчики во дворах, кору каштанов на бульваре... Вобщем все мелочи, на которые я 21 год не обращала никакого внимания.
Потом в Израиль приехали мама с бабушкой и я перестала тосковать. Мой дом со мной -как у улитки.
И вдруг, вчера ночью, я опять это все увидела. Я увидела небольшую улицу на Молдованке, по которой можно было идти от меня до Копейки. На ней были какие-то "лабазы" (в Одессе было дикое количество каких-то частных развалюх практицески в центре) и какие-то куски железного забора с облупившейся белой краской.
Потом очень чётко вспомнился Женькин подъезд (тот который "парадное", хотя в его варианте слово не соответсвует) - лестница со слишком высокими ступеньками - мне было неудобно перескакивать через 2, выбитое стекло в окне состоящем из маленьких квадратиков на втором этаже. Показалось, что я стою перед его дверью, уже позвонила и, ожидая пока меня впустят, запихиваю в сумку наушники от плейера.
А потом вспомнила свою парадную (та которая "подъезд"). Разбитый фонарь крыши. Всегда разбитый. Огромную змеевидную трещину, в которую вбит камешек с датой "1988" - до сих пор не знаю зачем его туда вбивали. Почему то зима и дверь в парадную закрыта, а перед ней лужа и остатки снега. И полусумрак - лампочки не горели как всегда...
Не знаю к чему все вспомнилось...
Я вряд ли туда вернусь. Даже если приеду в Одессу (что пока не выполнимо) я не смогу подойти к тому дому. Один мой хороший друг недавно сказал: "проезжая мимо твоего дома периодически хочется завернуть во двор... грустно...".